grassa_green

Вот все-таки, если выбирать между интересно прописанными персонажами и образностью языка, то лично мне важнее персонажи. Прочитала тут две книжки: “Момент истины” Богомолова и “Зулейха открывает глаза” Яхиной. У Богомолова скупой, даже, я бы сказала, телеграфный стиль повествования, будто не художественную книжку читаешь, а рапорт о войсковой операции. Но в этом романе-рапорте живут и действуют люди из плоти и крови, очень разные, непохожие друг на друга, каждый со своей изюминкой и со своими закидонами. Они, что называется, и дышат, и пахнут, к ним прикипаешь, и с ними не хочется расставаться. Зато место действия и обстановочка у Богомолова даны пунктиром - типа лес, типа жарко, типа тесно (если затолкать толпу генералов в сарай). Как декорации, без детализации. И мне того вполне хватает, были бы люди и действие, остальное в голове само нарисуется.

У Яхиной же ля-ля-тополя про красоты чащоб и злобный таежный гнус, про теплушки-землянки-бараки и прочие ужасы житухи раскулаченных, все очень образно, проникновенно, но вместо людей сплошь трафареты без души. И впечатление от книги - ну нафиг, зря время потратила на какую-то хрень.

Но вообще, про эту “Зулейху” хочется сказать особо, уже в другом ключе.
Я про так называемую “женскую литературу”. Я не понимаю, почему безропотная покорность ныне, в веке 21-ом, возводится в ранг высшей добродетели и даже героизма.

Первая глава, когда нас погружают в быт и нравы глухой татарской деревни начала 20 века, где женщина была на положении домашней скотины, она прекрасна. Но из этой шикарной завязки ждешь развития, тем более, что героиню насильственно выдирают из привычной среды и увозят в Сибирь, побуждая к каким-то действиям. Фиг вам, действий нет и не будет, что бы ни творили злые вороги с несчастной Зулейхой, она будет все так же молчать и тихо опускать глаза. Ок, тоже вариант, можно, например, тем показать, что женщина эта психологически настолько искалечена, что ей не поможет уже никто и ничто. И снова фиг - мы имеем авторское восхищение ее самоотверженной стойкостью перед лицом испытаний.
Зулейха, эта неосвобожденная женщина востока, как личность пуста. Ни желаний, ни стремлений, ни идеалов, ни надежд. “Огромные зеленые глаза”, про которые нам напоминают каждые две страницы, похоже, единственная черта ее характера. Глаза - оно, конечно, хорошо, но от главного действующего лица хочется каких-то поступков, внешних и/или внутренних. Зулейху же носят, как полено, с места на место, велят чо-та делать, она тупо покоряется. Моет, трет, стирает, предоставляет тело мужу. Посадили в эшелон - едет, пересадили на корабль - тонет, выловили из Ангары и сказали варить глухарей - варит, сказали голодать - голодает. Ничего не спрашивает, ни о чем не просит, ничем не интересуется. Лишь работает, работает, работает, да корит себя за лень и прожорливость. Ну чисто святая. Крепка духом и нравственно чиста, как я понимаю. Да бросьте, это не нравственная чистота, это нравственная тупость.
Поскольку книга озаглавлена “Зулейха открывает глаза”, я все ждала, когда оно произойдет. Нет, не открыла. Возможно подразумевалось, что она открыла их в сыне, но пока до того дочитаешь, уже плевать и на Зулейху с ее молчаливым терпением, и на всю эту историю вообще.

Да хрен бы с ней, с книжкой этой, мало ли фигни пишут, но поражает поток восторженных рецензий не только от пользователей livelib, но и от маститых критиков. Та же Улицкая в предисловии умиляется, что и у нас, наконец, появилась “женская литература”, которая, дескать, воспевает “женскую силу” и “женскую слабость”. Мне сие осталось таки непонятным.